Пустоши демонов - Страница 83

– Послушай, ты хоть объясни мне, чем я Фелию испоганил. Неужто тем, что отверг ее?

– Тварь, – с ненавистью бросил Сурхат. – Только такая тварь, как ты, могла воспользоваться наивностью девушки, поиграться с ней пару дней и бросить.

– С чего ты взял, что я игрался с Фелией? – недоуменно спросил я. – Это для тебя она красавица, а по мне так страшнее демона.

– Ничего, недолго тебе осталось глумиться над людьми, – пообещал Сурхат. – Накажут тебя боги.

– При чем здесь глумление? – не понял я. – Ни над кем я не глумлюсь. Объясняю тебе, что мне Фелия не нравится. Я с ней не игрался и ни за какие коврижки играться не собираюсь. А твои предположения, что я затащил Фелию в постель, – бред. Я на такую страхолюдину ни в жизнь не позарюсь.

– Лжец! – выкрикнул паренек. – Не удастся тебе отвертеться от кары. Не обманешь меня своими лживыми словами.

– Не будут меня боги карать за то, чего я не совершал. Зазря ты погибнешь.

– Нет, нет, не зря… – закашлялся Сурхат. – Чтоб такого гада извести, жизни не жалко.

– Ты осел самой тупой сулимской породы, – сделал я вывод. – Не будет Арис мне мстить. Я не совершал преступления, которое ты мне приписываешь, а значит, и никакого возмездия не будет. Так что сдохнешь ты зазря.

Перевернувшись на спину, Сурхат посмотрел на меня. Выплюнув кровь, пробормотал:

– Тебе не обмануть Арис…

– А я и не собираюсь ее обманывать. Я вообще не представляю, с чего ты вообразил, что между мной и Фелией что-то было.

– Мне ее отец все рассказал о твоем злодеянии… – прошептал Сурхат.

– Паким? – изумился я. – Он что, перепил? Или ты, осел, чего-нибудь недопонял и непонятно чего навоображал?

– Он все ясно говорил и пьян не был.

– Тогда он тебе солгал, – твердо сказал я.

– Поклянись, что ты не был близок с Фелией, – предложил Сурхат.

– Клянусь. Пусть Арис меня покарает, если лгу.

– Но как же так… – прошептал паренек. – Зачем Пакиму было лгать?

– Не знаю, – ответил я и создал заклинание малого исцеления. Посмотрев на недоуменно ощупывающего нос Сурхата, предупредил его: – Не вздумай снова на меня бросаться.

– Не буду, – сплюнув кровь, ответил паренек и сел.

– Вот и славно. Ну-ка расскажи, что тебе Паким говорил.

– Ночью он позвал меня, – начал рассказывать Сурхат. – Мы пошли к конюшне. Он сказал, что я славный парень и очень порядочный и к Фелии неравнодушен. Немного поговорили о том, какая Фелия хорошая девушка. Потом он предложил выпить. Мы выпили, и он расплакался. Я стал спрашивать, в чем дело, а Паким помолчал немного и сказал, что Фелию обманом лишили невинности и выбросили как ненужную вещь. Я разъярился и начал выпытывать, кто это сделал. Он поначалу не признавался, а потом, когда я пообещал помочь ему отомстить за поруганную честь дочери, рассказал, что это ты сделал. Я хотел ночью пойти тебя прирезать, но он меня отговорил. Сказал, что просто так с магом не справиться, и предложил мне отправиться с утра с тобой в город. Мне нужно было провести тебя до города по этой тропке. Паким сказал, на тропе будет засада. Наемники какие-то, с оружием, которым можно убить магов.

– Это все? – спросил я у Сурхата, когда он умолк.

– Почти. Еще Паким сказал, если я помогу наказать негодяя, он выдаст за меня Фелию.

– Н-да, – вздохнул я. – Поймали тебя на крючок с этой девицей. Любовь любовью, но голову-то терять зачем? Почему ты не расспросил Фелию? Ведь если она пострадала, то ей и решать, как поступить с обидчиком.

– Как можно расспрашивать девушку о подобном? – возмутился паренек.

– Да уж действительно, как можно, – язвительно отозвался я. – Ножом под ребра невинному человеку можно, обманом его на смерть вести можно, а девушку расспросить нельзя.

– Я Пакиму поверил, – склонил голову Сурхат. – Оттого и не задумывался ни о чем. Только мечтал увидеть, как ты сдохнешь.

– Значит, Пакиму нужно было, чтоб я по тропке пошел и угодил в засаду … – задумался я. – Вот коварная тварь. Хорошо еще, отравить меня не додумался.

– Никто тебя в Сулиме не отравит, – пробормотал Сурхат. – Султан Фурхад Шестой, чтоб от этой напасти избавиться, повелел всех торговцев ядами и отравителей в яму со змеями бросать. С тех пор отравы в Сулиме можно не опасаться.

– И что же, одним указом отравителей изничтожили?

– Да, как начались казни, так и перестали люд травить.

– Не верю я в это, – сказал я. – Не может быть, чтоб со всеми отравителями подобным образом расправиться удалось.

– Ну может, и есть еще отравители, – неуверенно сказал Сурхат. – Только яд сейчас достать очень трудно и дорого.

– Тогда понятно, – усмехнулся я. – С Пакимовой жадностью яда не купить.

– Что ты теперь со мной сделаешь? – поднявшись с земли, спросил Сурхат.

– Вот уж не знаю, – вздохнул я. – Убивать тебя, пожалуй, не буду. Однако заслужить прощение тебе придется.

– Что мне делать? – склонив голову, спросил паренек.

– Слушай, – осенило меня, – про то, что в деревне лошадей не купишь, ты соврал?

– Да, – кивнул Сурхат. – Паким сказал, чтоб я не позволил тебе лошадь купить.

– Тогда сделаем так, – сказал я, вытаскивая из кармана кошель с золотом. – Ты сейчас идешь в деревню и покупаешь двух лошадей, а я дождусь тебя здесь.

– Ты доверишь мне деньги? – тупо глядя на лежащие на моей ладони три золотых, спросил Сурхат.

– Конечно доверю.

– А если я с ними удеру?

– Да удирай на здоровье, – пожал я плечами. – Все одно дальше усадьбы Пакима не убежишь. Там-то тебя Паким и прирежет, чтоб не разболтал о его делишках.

– Я сам его прирежу, – мрачно сказал Сурхат.